Как я усыновила Сашку
Вот и наступил этот долгожданный день… Сегодня моя первая встреча с тем, кого я выбрала навсегда, случайно увидев маленькое черно-белое фото, лежащее поверх внушительной стопки папок с личными делами «найденышей»…
В приемник-распределитель в Алтуфьеве меня привела работа журналиста: вместе с коллегой — а работала я тогда на «Радио России» — мы делали репортаж о детях-сиротах.
Фото маленького мальчика меня поразило: огромные грустные глаза и нежная, застенчивая улыбка… «Если ничей, то будет моим», — твердо решила я, ведь мысли об усыновлении давно меня посещали. А тут такой случай… Да и сотрудник приемника меня поддержала, дала адрес больницы, где лежал малыш.
Как едят мандарины?
Всю ночь я не спала, не давали покоя мысли: как он меня встретит? Ведь не грудничок, почти три года. Понравлюсь ли я ему? В назначенный час я приехала в детскую больницу, долго искала бокс, где лежат такие дети, как мой, затем минут 20 призывно стучала, сначала в дверь, потом в окно.
Наконец мне отворили. Я объяснила причину своего появления, и медсестра, посмотрев на меня как на безумную, лениво повела к малышу…
По дороге мне удалось кое-что рассмотреть, и чувства, которые я испытала, трудно назвать даже шоком: грязные постели, вонь, помещение явно долго никто не проветривал и т.д. Мой Сашенька (он сам назвал нашедшим его милиционерам свое имя), весь измазанный зеленкой, лежал на замызганном матрасе, укрывшись грязно-серой простыней (ни подушки, ни пододеяльника не было вообще), в рваной изношенной пижаме огромного размера без пуговиц — и безучастно смотрел в потолок.
Я остановилась в нерешительности. Потом подошла, положила на кровать игрушку, развернула пакет с фруктами и сладостями. Он повернулся — и я не узнала того малыша с фотографии: передо мной лежал какой-то заморыш… Переборов боль, я сделала вид, что все нормально.
Минут 10 мы смотрели друг на друга, потом он робко и очень тихо спросил: «Ты — моя мама?» «Да, — ответила я как-то слишком бойко. — Я тоже долго лежала в больнице, поэтому не приходила».
Он улыбнулся и стал изучать содержимое пакета. Конфеты съел быстро, жадно, а вот что делать с мандаринами, не знал. Пришлось объяснять, как их чистят, как едят. В процессе общения я обнаружила, что в свои 3 года он почти не умеет говорить…
О пользе служебного положения
Так начались наши встречи… Приходя в этот бокс, я каждый раз открывала дверь с тяжелым сердцем, ведь из взрослых на всем этом «полигоне», поделенном перегородками на небольшие комнаты, я всегда была одна, не считая, разумеется, абсолютно безразличных медсестер и нянечек. Тут же отовсюду из окон появлялись детские головки: они внимательно следили за всеми моими передвижениями, с замиранием сердца смотрели на открывающиеся пакеты с разной вкуснятиной… Вскоре лакомства я таскала уже сумками, чтобы хватило если не всем, то многим.
Так продолжалось бы еще долго (Сашенька находился в больнице с воспалением легких), если бы не случай. В обеденное время в дверное окошечко со стороны медперсонала постучали. Саша встал на табуретку и взял поднос с едой, но не удержал и вылил горячий суп себе на грудь и живот. Хорошо, что в этот момент я входила в его комнату. Он, естественно, закричал от боли, я быстро сняла с него одежду и стала звать медсестру. Но они спокойненько курили на своей половине и весело над чем-то смеялись. На крики ребенка и на мои призывы никто даже не обернулся.Не помня себя от бешенства, я позвонила главному врачу одной из самых лучших в Москве, да и во всей России детских больниц и объяснила ситуацию. Воспользовалась, можно сказать, служебным положением, так как недавно снимала о нем телепрограмму. Через 30 минут за нами приехала черная «Волга».
Что тут началось! Как забегали все во главе с заведующей отделением!.. Пришлось объяснять, что я не только будущий усыновитель, но и журналист, и им теперь мало не покажется! Так оно и вышло, я сделала передачу обо всем этом безобразии. Надеюсь, что впоследствии ситуация в этой больнице изменилась к лучшему. Когда мы уезжали, во все окна злополучных боксов высунулись дети от мала до велика. Как сложилась их судьба?
Опасный возраст
…Сашуля был поражен великолепием, с которым столкнулся в новой больнице. Мягкие ковры, горы игрушек, красивые кроватки, чистое постельное белье, внимательные нянечки. Он сразу пошел на поправку. Спасибо тем, кто выходил его тогда! Пока он был в больнице, мы вместе с мамой и моими друзьями обустроили Сашину комнату: разложили вещи и игрушки так, чтобы у него сложилось впечатление, будто наш дом всегда был и его домом, просто он надолго уезжал.
С того самого дня, как он навсегда переехал к нам после больницы, началась наша относительно беспечная жизнь, если бы не целый букет очень серьезных заболеваний… Но ничего, все побеждается любовью и терпением.
Вместе с моими друзьями и их детьми мы отдыхали на море, ездили на дачу и т.д. Саша стал заниматься в музыкальной школе, ходить на английский, на плавание... Он рос очень добрым мальчиком, любил животных, всегда защищал их. Мне было достаточно легко с ним, пока мы не отметили его тринадцатилетие…
Как-то, пролистывая один из журналов, я наткнулась на письмо читательницы, в котором прочла простые и мудрые слова: «Если вам легко с сыном-подростком, значит, он еще не подросток». Мне пришлось на собственном опыте убедиться в их правоте, когда ребенок впервые огрызнулся, нагрубил мне… Я поняла: ну вот и меня сия чаща не миновала. С тех пор я стала внимательно изучать литературу о психологии детей и подростков, старалась не пропустить радио- телепередачи на эту тему, советовалась с коллегами и профессиональными психологами. Замучила священника просьбами посоветовать, как мне поступать и что говорить Саше в той или иной ситуации.
Мне пришлось тогда бросить любимую работу, уйти с телевидения, чтобы как можно чаще бывать дома. Хорошо, что я нашла редакцию со свободным графиком работы...
Сейчас Саша мой с препятствиями, но все же преодолевает кризис переходного возраста. Ему почти 17. Он выбрал себе профессию, хочет стать web-дизайнером, учиться в колледже, собирается в институт, мечтает о хорошей жене, детях.
А я… Я до сих пор помню тот день, когда худенький, измазанный зеленкой малыш повернулся ко мне и спросил:
— Ты — моя мама?
Компетентное мнение
Татьяна СКЛЯРОВА, зав. кафедрой социальной педагогики Православного Свято-Тихоновского университета:
— Если к 15 годам мальчик пристрастился к очень жестким компьютерным играм, есть повод задуматься о том, в каких формах проявлялась любовь к нему со стороны близких ему взрослых, чувствовал ли он ее вообще в своей жизни. Если все его общение с родными до этого критического возраста было сведено к запретам и наказам, если не сложился стиль доверительного общения — жди беды. Если взрослым было некогда или неинтересно просто послушать, о чем их ребенок может с азартом рассказывать, чем живет, интересуется и т.д., то ко времени, когда подростку необходимо обретать настоящих друзей, родители или опекуны, увы, ими не становятся. А значит, их влияние вместе с авторитетом на ребенка утрачивается.
И еще. Подростков, как правило, привлекают люди необычных профессий и образа жизни. И надо приложить все усилия, чтобы ваш ребенок не выбрал себе в кумиры какого-нибудь пацана, живущего «по понятиям», или еще кого-нибудь поэкзотичнее.
Газета «Вечерняя Москва»
